ЧАСЫ – ЗА ДВА ВОЗА СЕНА…
Лидия Константиновна Пешнева была искренне тронута поздравлением с 90-летним юбилеем от главы района Александра Китаева, даже не сдержала слез. Специали-сты отдела труда и социальной поддержки населения привезли подарок и цветы. Лидия Константиновна не могла не похвастать красивым букетом, который прислал с оказией из Москвы внук. А еще подарком внука – плазменным телевизором.
– Нынче у молодежи есть возможность жить хорошо, – вздыхает Лидия Константиновна, – теперь это от них самих зависит. Если руки и голова есть – не пропадешь. А кто в бутылку заглядывает, уж тут не спрашивай…
И Лидия Константиновна начинает читать на память стихи собственного сочинения:
До чего изменилась жизнь,
И завидую я молодежи.
До чего же нарядной была
Я в юбчонке из чертовой кожи…
Чертова кожа, оказывается, грубоватый материал, напоминающий кожу, из которого шили верхнюю одежду модницы 40–50-х годов. До войны Лидия тоже была модницей. Из деревни Чернышкино, что недалеко от Шашкова, она приехала в Рыбинск и устроилась на судостроительный завод имени Володарского. Там бойкую работящую девушку заметили, выбрали секретарем комсомольской организации, а потом и помполитом в ФЗУ. Тогда дали отдельную комнату в общежитии. Но началась война.
11 июля 1941 года группу из ФЗУ отправили на трудовой фронт. Брали в Москву на завод, но потом оказалось, что рыть окопы на Валдай. Лида поехала в модной шляпке, новых туфлях и пальто. А вот когда возвращалась зимой на крыше вагона, одной рукой держась за поручень, другую отогревая дыханием, было уже не до моды. Очень комично она выглядела в своей шляпке и рыболовных бахилах на ногах, которые пожертвовал ей, сжалившись, какой-то дед. А чтобы намотать портянки, пришлось оторвать рукава от кофты.
– На окопах нелегко приходилось, – вспоминает Лилия Константиновна. – Нас перебрасывали с места на место. Валдай, Старая Русса, Осташков, мы постепенно шли вглубь страны – немцы напирали. У деревни Дубровка был воздушный бой, сбили наш самолет, погиб летчик по фамилии Комаров, мы его хоронили. А на станции Фирово нам пришлось копать братскую могилу – немцы разбомбили вокзал и состав. Погибло много солдат, которые ехали на фронт.
В 1943 году Лида вернулась в деревню и устроилась работать лесником – семье было очень трудно, мать получала пенсию 7 рублей, отец – инвалид Русско-японской войны, больная сестра.
Радио в деревне не было, весть о Победе принес из Шашкова мальчишка.
– Мы как раз коров собирали у школы, чтобы в первый раз гнать на поле, – улыбается Лидия Константиновна. – Мальчишка закричал «Победа, Победа!», а мы не поверили, побросали коров и побежали в Шашково. Там все были радостные, возбужденные. Домой идти не хотелось, хотя на улице было холодно, повалил поздний майский снег, но мы остались на танцы.
Жизнь после войны стала потихоньку налаживаться. Приходилось много работать, а о модных довоенных нарядах только мечтать. Очень хотела Лида иметь наручные часы. В деревне такой роскоши ни у кого не было. Такая вещица была у жителя соседней деревни. Часы старые, но просил он за них не дешево – 2 воза сена по 25 пудов. Этого количества как раз хватало на зиму корове.
Заимев часы, Лидия тут же поехала в Рыбинск и сфотографировалась так, чтобы обновка была видна на руке. Теперь эта фотография напоминает о деревне и тех лихих временах.
Позади годы работы на фарфоровом заводе, где она трудилась в горновом и сортировочном цехах, была председателем цехкома, пела в хоре.
Сегодня Лидия Константиновна жизнью довольна. Говорит, наконец, все в стране наладилось. И пенсия хорошая – жить можно. Про жизнь она и пишет свои стихи, пенсионерка не претендует на публикации и популярность, просто читает свои творения родным, близким. Им она и посвящает большинство стихов, а еще своей деревне Чернышкино и своей родине России.
Светлана БУДИЛКОВА
(Газета «Новая жизнь» №8 от 1.03.12)
