«БАБУШКИНА МОЛИТВА СПАСЛА НАС ОТ СМЕРТИ», — вспоминает Тамара Михайловна Лесникова то, что ей довелось пережить в блокадном Ленинграде
Найти Тамару Михайловну в поселке Юбилейный оказалось делом непростым. Односельчане подсказали, что с утра она была на репетиции хора ветеранов, потом ее встретили в магазине, затем неугомонная женщина собиралась проведать приболевшую подругу. Вместе с ее дочерью Надеждой мы наматывали круги по поселку, подняли на ноги родственников, пока, наконец, неуловимая Тамара Михайловна сама не объявилась дома.
Тамаре Михайловне очень нравится петь в хоре. А еще она – активистка клуба для пожилых людей «Оптимист». В клубе пенсионеры танцуют, общаются, делятся хорошими новостями. Если кто приболел, обязательно навестят. Лесникова на месте сидеть не любит – за 47 лет работы в сельском хозяйстве привыкла к энергичному образу жизни. Ее полеводческая бригада всегда была в передовиках. Особенно Тамара Михайловна гордится медалями «Ветеран труда» и «Победитель соцсоревнования». Также бережно хранит она почетные грамоты, и не только за труд, но и за песни.
Всегда под руками у Лесниковой «Новая жизнь».
— Люблю я нашу районку, всю от корки до корки прочитываю, — листает она страницы газеты. – А еще вот «Российскую газету» получаю бесплатно от военкомата.
Тамара Михайловна признается, что очень любит читать газеты. Особенно ее интересует жизнь района. Сама-то она из арефинских мест, да и в районе многих знает, поэтому знакомые фамилии в «Новой жизни» встречает часто.
Сладкая… земля
Тамара Михайловна пережила блокаду. И сегодня в ее памяти то и дело, словно наяву, всплывают те страшные события, ведь когда началась война, ей было 11 лет. Она все осознавала, будто взрослая, но даже сейчас не понимает, как люди смогли такое пережить.
Нехватка продовольствия чувствовалась с первых дней блокады, а потом немцы разбомбили Бадаевские склады. Тамара Михайловна с ненавистью вспоминает, как среди жителей блокадного Ленинграда находились подонки-предатели, которые сигнальными ракетами указывали вражеским самолетам, где расположены жизненно важные объекты.
Склады горели, а сахар, хранившийся там, плавился и тек на землю. После пожара ленинградцы собирали эту землю вперемешку со жженым сахаром. Полуторагодовалый братишка Тамары тоже грыз эту сладкую землю. Позже, видимо, решив, что вся земля сладкая, несмышленыш, опухший от голода, собирал с пола песок и ел. И все время повторял только одно слово: «Ись». Ребенку, независимо от возраста, полагалось 125 граммов хлеба в день. Блокадный хлеб лишь на одну пятую состоял из муки, остальное – жмых, опилки, другие примеси.
— В конце ноября 1941 года в осажденном городе появились гробы, — вспоминает Тамара Михайловна. – Потом люди просто падали на улицах и умирали. Покойников собирали специальные бригады и складывали их как дрова в Троицком храме. Наша соседка решила примерить напоследок перед зеркалом свою довоенную шляпку. Вдруг упала и умерла. Выносить покойников из дома уже не было сил – так и спали живые вместе с мертвыми. Не было сил и прятаться в убежище во время бомбежек.
— Однажды разбомбили наш семиэтажный дом, на 10-й Красноармейской, — продолжает Тамара Михайловна. — У нашей квартиры на втором этаже отрезало угол, а я оказалась засыпанной в воронке. Не помню, кто меня вытаскивал, тогда я получила контузию. А в доме без угла мы так и продолжали жить. Все равно в квартирах холод был как на улице, книги и мебель мы сожгли вместо дров в буржуйке еще в начале блокады.
Ленинград — Арефино
Когда в Ленинград пришла весна, город было не узнать. Ленинградцы выходили из своих жилищ грязные, обезумевшие от голода и горя. У некоторых вместо головного убора были надеты… штаны. Когда появились лебеда и крапива, блокадники начали потихоньку оживать. Пекли лепешки, варили щи.
Тамара с мамой и братишкой, который все же сумел выжить, эвакуировались на большую землю на катерах. Их катер шел первым. И тут налетели немцы – в небе завязался бой, в воду падали бомбы. Ладога буквально кипела. Мама прижала к себе детей и всю дорогу молилась. Когда прибыли на большую землю, узнали, что часть катеров перевернулась, люди утонули.
— На большой земле всем дали по 500 граммов настоящего хлеба, – вздыхает Тамара Михайловна. — Кто-то с голодовки набрасывался на еду сразу и умирал, а мама, несмотря на наши слезы, отщипывала нам по кусочку. Затем нас посадили в товарняк и везли 22 дня до станции Котельничи Кировской области. За это время в поездки умерло много народу – трупы выгружали на каждой станции.
На одной из станций мимо проходил поезд с солдатами, и мать Тамары слезно упросила взять ее с детьми до Данилова. Оттуда до арефинской деревни Караваево, где жила бабушка, шли голодные пешком целых три дня. Когда обессилевшие добрались до порога родного дома, бабушка их не узнала. Она думала, что их нет в живых, но не переставала несколько раз в день молиться за дочь и внуков. И по сей день Тамара Михайловна убеждена, что именно бабушкина молитва спасла их от смерти.
К мирной жизни
Жить у бабушки было тесно, в ее маленьком доме ютилась сноха с детьми. Блокадников пришлось разместить в колхозном телятнике, там было шумно, но тепло. Потом дали полуразвалившийся дом. Ну, а затем Тамара нашла себе жениха «с углом». На свадьбу одеть было нечего – вот и сидела за праздничным столом в старенькой маминой кофте.
Молодожены переехали в совхоз «Малиновец», одна за другой на свет появились три дочки, со временем получили квартиру.
Сейчас Тамара Михайловна живет одна. Но не унывает – радуют дети, внуки, правнуки. Как жителю блокадного Ленинграда, ей сделали ремонт – поставили новые пластиковые окна и заменили сантехнику.
— Пенсия у меня хорошая, грех жаловаться, — улыбается хозяйка. – Вот сейчас, когда у нас в стране все постепенно налаживается, так хочется подольше пожить.
Я пообещала Тамаре Михайловне, что приеду к ней на 90-летие, а там уж – и столетие не за горами. Пообещала и не сомневаюсь, что с таким оптимизмом она обязательно перешагнет вековой юбилейный рубеж!
Светлана БУДИЛКОВА
(Газета «Новая жизнь» №3 от 26.01.12)
