А МАМА ВЕДЬ ПРОЩАТЬСЯ ПРИХОДИЛА…
Тамара Андреевна Лукьянова не привыкла жаловаться на жизнь. И уж, тем более, как она выражается, «распускать слюни», хотя на ее долю выпали нелегкие испытания: блокада, эвакуация, гибель близких от голода.
Сегодня она живет на пятом, самом верхнем этаже дома в Каменниках. Несмотря на больные суставы, каждый день спускается и поднимается по крутой лестнице с высокими ступенями, которые придумали «умные головы» проектировщиков здания. Но сама Тамара Андреевна с улыбкой называет эти ступеньки «вертикальным стадионом» и, поднимаясь, каждый раз представляет, что она на тренировке.
Она родилась в Ленинграде. Когда началась война, ей было всего пять. Детская память воскрешает только отдельные, маленькие эпизоды тех страшных лет. Тамара Андреевна, позже вдоль и поперек исходившая Ленинград, так и не смогла вспомнить, где жила ее семья – мать, отец и пятеро детей. После блокады на Большой земле уцелели только трое из сестер, включая Тамару. Те, кто остался в Ленинграде, в том числе и родители, погибли. Она тщетно искала информацию о них, толком не зная даже годов рождения и адреса. И, конечно, не нашла…
С началом блокады маленьких детей собирали в детских садах, которые называли «Очаги». Там дети находились круглосуточно. В «Очаг» попала и Тамара вместе с сестрой Верой. Спали на наспех сколоченных двухъярусных нарах, чтобы места хватило всем. Днем их выводили на прогулку. Маленькая Тамара запомнила, что ее тогда поразило отсутствие людей на улицах и закрытые магазины с витринами, в которых стояли пустые бутылки из-под молока.
Потом Тамара очень тяжело заболела. Проведать детей в «Очаг» пришла мама. Она склонилась над дочуркой и заплакала. А у Тамары даже не было сил, чтобы ее обнять.
– А мама ведь прощаться приходила, – смахивает слезу Тамара Андреевна. – Ох, если бы я тогда могла это понять…
Следующий эпизод, который зафиксировала детская память, – эвакуация. Тамара Андреевна не помнит, как и на чем вывозили их «Очаг» из блокадного Ленинграда. Помнит только, что долго ехали в товарном вагоне. Это была поздняя осень, потому что желтые листья на деревьях почти опали. Страшно было, когда бомбили. Поезд часто останавливался, подолгу стоял, видимо, ремонтировали поврежденные пути. Несколько ребят по дороге умерли. То ли от голода, то ли от болезни, но тогда Тамара впервые близко увидела смерть.
Потом детей, накрытых брезентом, везли куда-то в кузове грузовика. И тоже бомбили. Тамара с сестрой Верой оказались в деревне Шабунино под Ярославлем, в детском доме. Веру, которой было 2 года, взяли на воспитание в семью, а Тамара прожила в Шабунино 4 года. Там она пошла в школу. Училась на отлично.
Закончилась война, и всех, кто потерял родителей в блокаду, перевели в детдом села Великое. Когда Тамаре исполнилось 15, она вернулась в родной Ленинград, решила поступать в педучилище. Отличницу приняли без экзаменов. Жила на одну стипендию, голодала и бедствовала… Тем не менее, своего добилась, получила высшее образование – после училища закончила Ленинградский пединститут имени Герцена.
А потом поехала в Красноярск, где жила сестра Зина с семьей. На момент блокады Зина была у родственников в Иваново, где и провела всю войну. Несколько лет молодая учительница математики проработала в Красноярске, затем ее позвала к себе Вера, которая к тому времени перебралась в Рыбинск. Здесь Тамара первым делом пошла в гороно. Только что начались летние каникулы, и ее направили воспитателем в пионерский лагерь.
Директор Каменниковской вечерней школы приехал за учительницей прямо в лагерь. В школу срочно требовался учитель математики и физики, и, главное, давали собственное жилье – комнату в коммуналке. Шел 1964 год…
Двадцать один год Тамара Андреевна Лукьянова проработала в Каменниковской школе. Сначала в вечерней, потом в общеобразовательной. Вышла замуж, родила двоих детей, получила квартиру. На днях по федеральной программе ей, как жителю блокадного Ленинграда, сделали в квартире ремонт. Побелили потолки, покрасили стены на кухне, в ванной и в туалете. Тамара Андреевна очень довольна – с больными ногами и гипертонией сама бы она никогда не смогла это осилить. И пусть в доме сейчас пахнет краской, она и эту неприятность переживет. Знает, что впереди всегда ждет лучшее.
Светлана НИКОЛАЕВА
№ 4 от 6 февраля 2014 г.
