В ТЫЛУ ЗАЩИЩАЛА ОТЧИЗНУ
93-летняя жительница деревни Дюдьково Ольга Егоровна Березкина своим трудом приближала Победу в Великой Отечественной войне. Будучи ребенком, она работала в колхозе и на лесоповале наравне со взрослыми.
Труженик тыла Ольга Егоровна в свои годы имеет ясный ум и хорошую память – постоянно шутит и иронизирует над собой. Да и выглядит, максимум, лет на 70. Если бы не награды на груди, можно было бы сомневаться, что по возрасту она застала войну.
Сегодня Ольга Егоровна живет с дочерью Надеждой Анатольевной, которая очень трепетно относится к мамочке. А она очень охотно рассказывает о старых временах, показывает фотографии родственников, троих детей, восьми внуков и тринадцати правнуков. Ее семья точно выполнила план по демографии.
Родилась Ольга в деревне Чураково Даниловского района. В этой деревеньке стояло всего шесть домов, каждый из которых принадлежал родственникам или родным братьям Большаковым. Несмотря на то, что все взрослые обитатели деревни трудились в колхозе, в каждом дворе имелось свое крепкое хозяйство, корова, овцы, куры. Огород копали лопатой – нанять лошадку считалось роскошью.
Скот со всей деревни пасли по очереди, все вместе ездили на сенокос и помогали друг другу в трудную минуту. А по окончании посевной или уборочной в центр деревни выносили столы, и начинался общий праздник.
Хлеб выращивали сами. После обмолота отец вез зерно на мельницу, которая стояла на реке Пеленде.
Вода с шумом вращала мельничные колеса с лопастями, от них река буквально закипала – волны расходились во все стороны. Для маленькой Оли эта картина была жутковатой, но девчушка все равно напрашивалась с отцом на мельницу, зная, что мельник попросит ее испечь пресные лепешки, состоящие из воды и свежемолотой муки нового урожая. Очень хотелось их попробовать.
Все продукты у деревенских были свои – в магазинах ничего не покупали, да и ближайший находился в Данилове, в девяти километрах от деревни. Денег на магазин не было – в колхозе их не платили. По деревням ездил «грушник» — человек, который занимался сбором вторсырья. Ветхую одежду, вываренные кости скота и другие, условно ненужные в хозяйстве вещи, он менял на галантерейные товары – гребешки, нитки, пуговицы.
А условно ненужные – потому что домохозяйство производило ровно ноль отходов. Здесь ничего не выбрасывалось, и все представляло ценность. Ветошь годилась для утепления, а из костей делали «источник кальция» — костную муку, прокалив их в печи, толкли в ступе.
Ольга была шестым ребенком из семи, поэтому ей не повезло с образованием. Ведь воспитанием детей во всех семьях занимались старшие дети, а не родители, которым никто не предоставлял декретных отпусков и больничных. Понятно, что и детского сада в деревне не было.
Начальная школа располагалась в четырех километрах от Чуракова. Путь туда и обратно ребята, конечно, проделывали пешком. По окончании этой школы старшие ребята уезжали учиться в Данилов и жили там на квартирах. А Ольге нужно было нянчиться с младшим братом, который родился после нее, поэтому ее образование закончилось четырьмя классами. Кстати, самая старшая сестра Анна, которой пришлось вынянчить всю ораву младших ребят, отучилась всего два класса.
Но и такое образование в деревне в 1930-е годы считалось в порядке вещей. Старший брат Ольги Николай с четырьмя классами школы был даже назначен председателем колхоза «Верный путь». Правда, поработать довелось недолго – его забрали в армию, а потом на финскую войну. После финской парень остался на сверхсрочную службу, стал летчиком, а затем началась Великая Отечественная. Погиб он в Тверской области в 1943 году.
О начале войны в деревне узнали 22 июня. Тем утром заводской гудок в Данилове, звук которого доносился и до деревни, гудел, не переставая. Люди сразу поняли – случилось что-то серьезное. Весть разнеслась по народу – война.
На следующий день в деревню привезли повестки всем мужчинам. Два брата Ольги уже служили в армии, а отцу дали бронь, так как работал он на молотилке – ездил по колхозам, собирал и молотил зерно для отправки на фронт. Всех колхозных лошадей тоже забрали для фронта.
Ольга в 13 лет считалась уже взрослой, поэтому ее ровесникам полагалось работать со взрослыми наравне. Всю осень на быках возили в Данилов зерно из колхоза. Боронили землю тоже на быках. Быки редко слушались хилых ребятишек, и делали, что им вздумается. Например, от паутов забирались в кусты и не вылезали оттуда, пока не отдохнут, а детских силенок не хватало справиться с ними.
Наступила самая холодная и голодная зима 1941 года. Девчонок стали посылать в лес пилить дрова для отопления поездов, идущих на фронт.
— Нас три девчонки, и одного пацана в помощь дадут, — вспоминает Ольга Егоровна. — Валили дерево, а потом пилили его на чурки ручной пилой. Все сучки покрупнее нужно было собрать, сложить в кучу, они тоже шли на отопление. Устанавливали нам норму, как взрослым, если ее не выполнишь – не давали хлеба. Морозы стояли лютые – такие, что деревья трещали. Согреться пытались у костра, разведенного из веток, оставшихся от спиленных деревьев. Постоишь у костра, мерзлого хлеба погрызешь и опять за работу. Поздно вечером приходил десятник, обмерял напиленное. Ночевали на квартире – кто на полу, кто на полатях, а рано утром опять в лес.
Так пережили зиму, наступила весна. Быков уже не осталось, и подростков стали посылать копать поля вручную. На человека установили норму в шесть соток в день. Если работать от зари до зари – можно справиться.
Однажды девчонки придумали упростить задачу, «рационализировав» свой труд. Они нашли конский плуг, лежавший без дела, сами в него запряглись и решили так вспахать отведенные им наделы. Получилось быстрее, но не качественнее, поскольку плуг требовал сильных рук. Взрослые заметили, отругали и пригрозили тюрьмой за вредительство.
И угрозы были реальными, все знали, что в тюрьму по законам военного времени попасть можно было за любую провинность. Ольга Егоровна все время вспоминает свою односельчанку тетю Клаву. Одинокая бездетная вдова, спасаясь от голода, набрала на колхозном поле корзину турнепса, который предназначался для скота. Ее поймали, судили и дали восемь лет лагерей.
Так за непосильным трудом проходили один за другим горькие и голодные дни и месяцы войны. Когда в деревню пришла весть о Победе – все плакали от радости и горя одновременно. Ведь не было в Чуракове ни одной семьи, куда бы не пришла похоронка.
— У нас Николай, у дяди Ильи двое сыновей, — начинает перечислять погибших на войне Ольга Егоровна. — Да и сам дядя Илья – весь израненный после фронта – недолго пожил.
После войны началась новая жизнь и годы восстановления. Ольга вышла замуж за Анатолия – такого же, как она, парня, перенесшего на трудовом фронте все тяготы войны и не попавшего на фронт настоящий по возрасту. Один за другим у Березкиных появились на свет дети.
Супруги решили, отказывая себе во всем, строить свое жилье – дом в деревне, недалеко от родительского. Только пожить в новом доме долго не пришлось. Дети выросли, и встал выбор – ходить в школу в Данилов за девять километров, отпустить их жить на квартиру или переехать самим. Выбрали последнее. Дом продавали как частичку сердца – строили-то для себя.
Ольга Егоровна работала телятницей в совхозе «Даниловский», затем устроилась в кинопрокат – принимала фильмы, которые возили на киноустановках по деревням, затем перешла в «Райпотребсоюз», где трудилась фасовщицей до пенсии, наработав более 40 лет стажа.
С мужем Анатолием Николаевичем прожили они в любви и согласии 55 лет. 12 лет назад он ушел из жизни, а одной Ольге Егоровне в доме жить стало неуютно, да и дети решили не оставлять маму без круглосуточного присмотра. Пять лет она живет у дочери в Дюдькове, быстро привыкла к городским удобствам в теплой квартире с горячей водой, но не может забыть свой дом в Вологодском переулке. Память вновь и вновь возвращает ее в те места, где по закоулкам бродит ее молодость.
Светлана БУДИЛКОВА
№ 7 (769) / 25 февраля 2022 г.
#Рыбинскийрайон #газетаНоваяжизнь #трудовойфронт #ВОВ #ветеран #Победа
