ПАСТЫРЬ РОДОМ ИЗ ПЕСОЧНОГО

Архимандрита Иеронима из Звенигорода каждый раз с особым чувством ждут прихожане Благовещенского храма в Дюдькове: он не просто земляк, он пастырь, отеческая забота которого о родных местах особенно в последние годы так поддерживает этот сельский приход. Так ждут в гости самую близкую родню: собираются все вместе, пекут пироги, накрывают на стол и долго пересказывают друг другу и новости, и воспоминания о далеких-далеких временах…

Мое знакомство с отцом Иеронимом, настоятелем самого древнего из подмосковных храмов – Успенского собора на Городке, расписанного самим Андреем Рублевым – состоялось здесь, на Рыбинской земле. Вот уже несколько лет батюшка ездит в родные места, служит литургию в дюдьковском храме, литию на родных могилах, и обязательно в проповеди наказывает прихожанам крепко хранить веру православную.
Прошлым летом поездка была особой – ее приурочили к полувековому юбилею монашеского пострига отца Иеронима, к которому он сознательно шел с юношеского возраста.

Борис Ильич Карпов (таково мирское имя отца Иеронима) родился в Песочном, в семье бухгалтера Первомайского фарфорового завода Ильи Ивановича Карпова и супруги его, учительницы Валентины Евгеньевны. Крестил Бориса в 1934 году настоятель храма Богоявления-на-Острову. Но крестины втайне от всех совершали в доме у знакомых, в деревне Монастырский Холм, которой теперь нет на карте. Именно «справка» от отца Владимира – маленький листочек в клетку, на котором священник карандашом записал сведения о крещении – и стал тем важным документом, который позволил Борису Карпову в 1956 году поступить в Ленинградскую духовную семинарию.

Спрашиваю отца Иеронима, как случилось, что он еще в детстве выбрал для себя путь священника, чей пример был для него главным? В ответ он вспоминает семью Розановых, прихожан Благовещенского храма в Дюдькове. И сам храм, в который с детства всегда стремился душой. Но ходить на службы приходилось украдкой от родных и знакомых. Когда его спрашивали, куда он идет, – отвечал: «На могилку к бабушке» (бабушка его похоронена напротив дверей Благовещенского храма, в той же ограде, где и Розановы). Вспоминает, как бегал в храм семь километров лесом, иногда и в темноте, и как радостно билось сердце, когда, миновав речку Плесну и поднявшись на холм, издалека видел теплившиеся в храме огоньки лампад: «Представьте только – огни среди вселенской, холодной ночи! Ведь это и есть вера православная, да и сама жизнь…».

Уже юношей Борис работал на фарфоровом заводе в Песочном. Когда удавалось, ездил в Рыбинск,
в Вознесенский храм. «Там я впервые читал «Шестопсалмие»!», – вспоминает он. Тогда, в середине 50-х, настоятелем Вознесенского храма был игумен Максим (Кроха), впоследствии епископ Аргентинский и Южноамериканский, затем архиепископ Омский и Тюменский, Тульский и Белевский, Могилевский и Мстиславский, который и дал юноше рекомендацию в Ленинградскую духовную семинарию.
В семинарию Борис поступил в самый разгар хрущевской церковной реформы. Руководство этого учебного заведения обязано было подать сведения об учащихся уполномоченному по делам религий, а тот направлял их в местные органы власти как доказательства недочетов в идейной работе. В Песоченском клубе устроили собрание, на котором в адрес матери звучали обвинительные речи…

Семья Карповых уехала в Дубну. Старший брат Бориса получил распределение в Объединенный институт ядерных исследований. Отец, Илья Иванович, стал работать в институте бухгалтером. Но и сюда дошла информация о сыне-семинаристе. И снова – собрание, и снова – обвинения в адрес родителей и даже – требование отречься от младшего сына. В защиту Ильи Ивановича выступил академик Николай Николаевич Боголюбов, директор лаборатории теоретической физики (как известно теперь – сын православного священника и богослова). Видимо, речь Боголюбова несколько отрезвила обвинителей: отцу вынесли строгий выговор, а брату запретили выезжать за границу.
Окончив Ленинградскую семинарию, Борис Карпов приехал в Ярославль. Здесь, в Никольской церкви, 12 июля 1961 года состоялось его пострижение в монахи. А спустя еще две недели архиепископ Никодим (Ротов) рукоположил молодого монаха во священники. Тогда, 50 лет назад, никто, конечно, не ведал, каким будет путь пастыря.
Еще более двух десятилетий отец Иероним шел к Звенигороду, этому главному месту своего служения. По окончании Ленинградской духовной академии была еще аспирантура при МДА, последние два года – заочно, поскольку отец Иероним был назначен настоятелем Крестовоздвиженского собора в Петрозаводске и благочинным Олонецкой епархии. В послужном списке священника – храмы городов Коврова, Боровичи, Валдая. В 1984 году его перевели в Московскую епархию. И когда митрополит спросил: «А хотел бы ты послужить в Звенигоро-де?», отец Иероним ответил: «Как благословите, так и буду служить». И служит. Уже 27 лет.
С его служением связана не только сегодняшняя судьба древнего Успенского собора, но и многих других церквей в округе, оживших в эти годы, и возрождение самого Саввино-Сторожевского монастыря. Началось – 21 год назад. Тогда отец Иероним договорился с директором Звенигородского музея о возможности пройти по его (то есть монастырской) территории крестным ходом. И это событие состоялось. «Мы своим крестным ходом проторили дорогу будущему возрождению монастыря», – рассказывает архимандрит Иероним.
Успенский собор на Городке – самый древний храм на земле Москвы и Подмосковья, немного старше его лишь храм Рождества Богородицы в Кремле, но он сохранился лишь в нижнем ярусе. Самое удивительное в судьбе Успенского собора то, что за шестьсот лет своей истории он был закрыт лишь однажды на десять лет, в 1936–1946 годах. Даже для маленького Звенигорода по современным меркам этот храм небольшой – вмещает не более двухсот человек. Но своим обращенным к небу узким храмовым пространством он производит поразительное впечатление устремленности, тишины и сосредоточенности. Есть ли где на Руси более намоленное место, чем этот православный храм?
Отец Иероним все эти годы живет при храме в небольшой каменной сторожке. Здесь, в приходской библиотеке, где проходят немноголюдные собрания приходского совета, пастырь встречает и нас, гостей из родной его сердцу Ярославской области. Близится вечерняя служба, а архимандрит Иероним, служивший сегодня праздничную литургию в монастырском храме и дважды выступивший с проповедью, а затем еще совершивший крестины в своем приходе, теперь, за час до всенощной, пьет чай в сторожке.
– Когда-то в Песочном было несколько храмов, теперь не осталось ни одного! – вспоминает он. – Один храм был деревянный, его сломали. А еще там была большая старообрядческая церковь. Кузнецов, хозяин фабрики, был старообрядец, и он принимал своих единоверцев.
Знаю, что православная община в Песочном возрождается. Буду молить Бога о том, чтобы там постепенно наладилась настоящая церковная жизнь. Наверное, нужен активный священник, которому бы стали доверять и помогать местные жители, нужна какая-то точка опоры. А иначе и народ, и культура умирают!
Слава Богу, Благовещенский храм, в который я бегал мальчишкой, почти не закрывался. Но сколько нападений ему пришлось пережить уже в более поздние времена! Сколько икон и утвари из него было украдено! Я же помню, что и на каком месте там было. Маленький был – «фотографировал» глазами! Как мало из того, что было, уцелело. Был момент – утащили даже местную икону Благовещения Божией Матери.
И все-таки – слава Богу, этот храм существует. Мне нравятся там прихожане. Они, фактически, меня не знают, я же старше всех их. Но если им сказать, что вот, мол, Боря Карпов из Песочного – они, конечно, вспомнят. Ведь фамилия эта в тех местах известная… Вот недавно Александр Алексеевич Ямщиков, который собирает историю села Песочного, – с ним мы часто созваниваемся – где-то нашел дореволюционную фотографию бухгалтерии бывшего фарфорового завода Кузнецова. Там среди взрослых есть несколько мальчишек, которые были в учениках и на побегушках. Среди них я нашел папу и троих его братьев.
Пока есть силы – буду приезжать и в Песочное, и в Дюдьково. Меня там ждут…

Анна РОМАНОВА

Редакция газеты «Новая жизнь» благодарит Александра Алексеевича Ямщикова (п. Песочное)
и Ольгу Николаевну Васильеву (п. Дюдьково)
за предоставленные фотоматериалы

(Газета «Новая жизнь» №48 от 08.12.11)