ЩИ ИЗ ЛЕБЕДЫ

Детские годы жителя поселка Песочное Владимира Ивановича Каморкина пришлись на Великую Отечественную войну.

Родился он в 1937 году в Ярославле. Отец был хорошим портным, а мать – простая работница. Затем семья переехала в город Иваново в небольшой деревянный дом на улице, которая тянулась от станции Сортировочная к сосновому лесу. Это была окраина города, еще через две улицы располагались колхозные поля и деревня Афанасово.

К началу войны Володе исполнилось четыре года, а брату Юрию семь лет. Все дети тогда росли сами по себе, без детского сада, им очень хотелось побыстрее пойти в школу. Мальчишки бегали к старому одноэтажному деревянному школьному зданию, где шли уроки, и подсматривали в окна, а их оттуда гонял сторож.
– Наш дом находился где-то на расстоянии 100–150 метров от самой станции, – вспоминает Владимир Иванович. – Гудки паровозов и шум поездов, команды диспетчеров мы хорошо слышали. На станции Сортировочная формировались товарные составы и отправлялись в сторону Ярославля, Кинешмы, Владимира и Москвы.
За лесом, километрах в пяти, располагался аэродром «Северный». Там базировались бомбардировщики, которые летали бомбить фашистов, в том числе, и в Германию.
– Помню три случая падения наших самолетов, – рассказывает Владимир Каморкин. – Один упал на соседней улице прямо на дом. Погибли все – и пилоты, и жители дома, в том числе, 3 детей. Другой самолет рухнул в поле. От взрывной волны вылетели все стекла в ближайших домах, и начался пожар.
Третий самолет из-за неполадок не смог набрать высоту и при взлете лег на верхушки деревьев. У него был полный комплект бомб, снарядов и горючего. Экипаж остался жив, очень быстро оцепили это место милиция и другие службы, никого близко не подпускали.
На Сортировочную прилетали и немецкие самолеты-разведчики, их отгоняли зенитками, осколки от снарядов зениток падали вниз.
– Мы прятались под карнизом соседнего большого дома. Осколки так и свистели перед нами, высовываться нельзя, – вспоминает Владимир Иванович.
Мать работала в войну на железной дороге, часто ее посылали к машинистам и кочегарам на вызов в рейс не по графику, ослушаться было нельзя. Зато иногда она приносила домой немного каменного угля топить «буржуйку».
У Каморкиных имелся огород, но без удобрений все росло плохо, ведь скотину в городе не держали. Ели лебеду, ее много росло возле железнодорожных путей. Из этой лебеды варили щи, а уж о мясе или молоке приходилось только мечтать. По карточкам давали хлеб, крупы, вместо сахара – сахарин. Соль была в дефиците.
Дети в войну часто болели, все вокруг переболели корью. А Володя переболел еще и воспалением легких, от чего на всю жизнь внутри легких остался след в виде шрама.
Одежду донашивали старую, перешивали и перелицовывали, детские вещи переходили от старших к младшим по наследству. Вместо валенок шили бурки из ткани и ваты, потом на эти бурки надевали калоши. В такой обуви ходили все.
После войны Володя Каморкин попал в детский дом в Пошехонье, где закончил семь классов. А оттуда его направили в художественное ремесленное училище №6 в поселок Песочное.
В 1953 году Владимир после окончания ремесленного училища получил профессию живописца по фарфору и устроился на Первомайский фарфоровый завод. Работая на заводе, он закончил 10 классов в вечерней школе рабочей молодежи. В 1956 году получил аттестат без троек.
Затем служба в армии – в войсках противовоздушной обороны, сначала в Карелии, затем в Прибалтике. После демобилизации вернулся на Первомайский фарфоровый завод и поступил во Всесоюзный заочный финансово-экономический институт, который закончил в 1967 году.
Всю жизнь до пенсии Владимир Иванович Каморкин работал на родном заводе – нормировщиком, плановиком, инженером, заместителем начальника цеха, главным бухгалтером, начальником экономического отдела.
Он был занесен на заводскую Доску Почета, получил несколько благодарностей, награжден медалью «Ветеран труда» и Почетной грамотой ЦК ВЛКСМ.

Галина САМОЙЛОВА,
учитель Песоченской школы

 

#Рыбинскийрайон #газетаНоваяжизнь #75летПобеды #ветеран