ПЕСОЧЕНСКИЕ ШАЛИ ОСТАНАВЛИВАЛИ «ОРЛОВ» НА ДОНБАССЕ

Прошло более шести десятков лет с тех пор, как девятнадцатилетняя Нина Чернова из Песочного по путевке ВЛКСМ и по зову сердца отправилась вместе со своими сверстницами на восстановление и строительство послевоенного Донбасса.

В 1955 году девушка из рабочей династии Черновых заканчивала среднюю школу. Растили Нину дедушка Петр Федорович Зеленин, служивший в свое время в царской гвардии, и бабушка Екатерина Федоровна. Отец Нины Андрей Тимонович Чернов, политрук Советской армии, пропал во время войны без вести. Осталась супруга Ульяна Тихоновна с четырьмя дочками, старшей из которых было десять лет, а младшей – четыре.

На выбор профессии повлияла встреча с представителями Рыбинского технического училища №3, открывшегося в городе в 1954 году. Десятиклассникам убедительно объяснили, что страна нуждается в профессиях, необходимых развивающемуся авиастроению.
– Призыв возымел действие, и 20 выпускников из нашего класса поступили в это учебное заведение, в том числе и я, – вспоминает Нина Андреевна Карпушова. – Поселилась в общежитии вместе с Валей Мичуриной и Тамарой Кравцовой из Арефина, Тамарой Осиной из Брейтова, Валей Карасевой из Кировской области и Женей Золиной, эвакуированной в Рыбинск из блокадного Ленинграда.
Девушки были отличницами и активными комсомолками. Через год, окончив училище, они получили специальности токарей-универсалов 5-го разряда. К сожалению, завод тогда не предоставлял молодым специалистам общежития, а снимать квартиру было дорого.
В то время Рыбинск пестрел агитационными плакатами, призывающими молодежь поехать на стройки послевоенного Донбасса. Все шесть подружек с энтузиазмом, присущим комсомольцам тех лет, дружно решили: «Едем!». После изучения личных дел добровольцев им в торжественной обстановке в Рыбинском райкоме ВЛКСМ вручили красные книжечки комсомольских путевок. Нина Андреевна вспоминает о последнем перед отъездом чаепитии с бабушкой и дедушкой, сборы нехитрых вещичек и уговоры родных бросить эту затею.
Увещевания не подействовали. Как можно было обмануть надежды комсомола, если у тебя в руках комсомольская путевка! На пароход, следовавший в Рыбинск, Нину провожали все родственники многочисленного клана Зелениных-Черновых. До сих пор помнит она бабушку, бежавшую за пароходом почти до Сонохты, речушки, что впадает в Волгу на окраине поселка. Долго еще был виден белый платок, которым Екатерина Федоровна махала вслед пароходу, увозившему ее любимую внучку.
В Москву из Ярославля прибыл уже целый эшелон добровольцев. Настроение у всех было приподнятое, звучали песни, шутки, завязывались новые знакомства. Было немного тревожно: что ждет там, в далеком крае, искалеченном войной, где добывался главный уголь страны. По приезду в Донбасс наши героини поняли, что они оказались обделенными – им не полагались подъемные. После училища у них не было рабочего стажа и трудовых книжек. Остальные же добровольцы приехали с предприятий и подъемные получили.
Наших девушек определили на работу в шахту. Тогда в этом не было ничего удивительного – 12 послевоенных лет женщины трудились в шахтах наравне с мужчинами. Девчонки поселились на квартире у местной бабушки Мани. Хозяйка оказалась доброй, милосердной, заботой окружила приезжих девчонок. Бывало, закончатся у них деньги, а хозяйка накормит щами, картошкой, заварит чай. Ну, а с получки с бабушкой, конечно же, рассчитывались.
Сил по молодости хватало на все – и на работу, и на танцы. Да еще как красиво танцевали!

– Местные парни смотрели – смотрели на нас, а потом предъявили ультиматум: если не научите нас так же танцевать – на танцы не пустим, – улыбается Нина Андреевна. – Пришлось учить. Но главным в жизни все-таки было то, ради чего прислал нас сюда комсомол, – работа.
Определили девушек на внутришахтный транспорт, и стали они «плитовыми» и «панцуровщицами». Регулировали движение вагонеток с углем. Потом «черное золото» отправлялось на станцию Мариевка, где формировался большой сборный состав с углем, так необходимым для страны.
Нина Андреевна рассказывает о своей работе, как будто проводит виртуальную экскурсию в шахту «Родина» 1957 года:
– Через каждые 300 метров – площадки с уложенными на них плитами, от которых в разные стороны тоннели с двумя рельсовыми путями. Глубина примерно 750 метров. Наша экипировка – шахтерская роба, аккумулятор, «спасатель» – противогаз, фляга с водой и «тормозок» с едой, который выдавался бесплатно. И еще боты. Выдали мне обувку 44-го размера, а носила я 32-ой. Зато эти боты помогали останавливать «орлов» – быстро летящие под уклон вагонетки.
Написала Нина бабушке о проблеме с обувью, а она прислала из Песочного две пуховые шали. Этими шалями, как портянками, Нина обматывала ноги во много слоев под боты. Потому и не страшно было, что летящие вагонетки раздавят ноги – весь носок бот был надежно забит бабушкиной шалью.
Работали девушки в три смены по восемь часов, да по два часа тратили до и после смены на дорогу, переодевание, душ, разнарядку. В сутках на работу уходило ровно половина времени. А летом после работы бежали на «ставок» – пруд, наполненный откачанной из шахты водой. Плавали, ныряли. Местные удивлялись их ловкости и бесстрашию. А девчонки гордо отвечали: «Мы – волжанки!».
Самыми трудными были дневные смены, когда непрерывным потоком летели вагонетки с песком, стройматериалами, лесом, металлом для крепежа шахты. Зато и зарабатывали девушки более тысячи рублей в месяц, а через полгода за ударный труд наградили их грамотами.
– Потом перевели меня в панцуровщицы, – говорит Нина Андреевна Карпушова. – Я должна была громадным крюком на цепях весом в два пуда зацепить вагонетку и направить ее в нужную сторону. Страшно! Но я справилась и с этим. В 1957 году вышло постановление Совета Министров СССР о выводе женщин из шахт. Мы все уволились и уехали. Порой, жалела. В Донбасс потом ездила не раз, навещала наш шахтерский поселок, родную шахту №10 и подругу Тамару Осину, которая там вышла замуж. Дочкам Кате и Наташе показывала места, где мы, комсомольцы 50-х годов, оправдали доверие страны. Для меня Донбасс, шахта – это самое трудное и самое светлое время в жизни.

Эльвира КОРАБЛЕВА