ТАЙНЫ РУКОТВОРНОГО МОРЯ

13 апреля 1941 года были закрыты на плотине Рыбинского гидроузла шандоры – технологические отверстия для аварийного сброса воды. Натолкнувшись на преграду, Волга, вобравшая в себя воды Мологи, Шексны, сотен малых рек и ручьев, стала разливаться вширь и подниматься ввысь, образуя рукотворное Рыбинское море. Как и всякое море, оно тщательно хранит тайны.

СОВЕЩАНИЕ ПЕРЕД ПОТОПОМ
Зимой 1941 года начальник Волгостроя Яков Давыдович Рапопорт созвал специальное совещание с участием руководителей всех подразделений. Внимательно выслушал их отчеты. Объемы проделанной за пять лет работы впечатляли…
Одновременно со строительствами основных и вспомогательных сооружений Угличского и Рыбинского гидроузлов велась подготовка зон затопления будущими водохранилищами. Исходя из проектных напорных отметок, назначенных после тщательных технико-экономических расчетов, по топографическим картам были определены площади затопления. Для Угличского водохранилища площадь затопления равнялась 327 кв. км, для Рыбинского водохранилища согласно первоначальному проекту при отметке 98 метров по балтийской шкале измерений – около 5000 кв. км.
Однако в проект с учетом важности Рыбинского гидроузла для народного хозяйства СССР были внесены изменения: напорно-подпорный уровень водохранилища повышался до отметки 101,8 метра, при этом площадь Рыбинского водохранилища увеличивалась до 5440 кв. км. Таким образом, в зону затопления при Рыбинском гидроузле попадали 663 села и деревни. С географической карты должен был исчезнуть уездный город Молога. Частично подтоплялись города Калязин, Углич, Мышкин, Весьегонск, Пошехонье-Володарск, село Брейтово. На площадях, подлежащих затоплению, располагались 408 колхозов, 46 сельских больниц, 224 школы, 258 предприятий местной промышленности. Вскользь упомянули о монастырях и 40 приходских храмах. Из хозяйственного использования угодий в результате затопления изымались 14 процентов пашни, 17 процентов лугов, 7 процентов выгонов. На леса, кустарники и болота приходилось 56 процентов затопляемой территории. В зоне затопления было вырублено 11 млн. кубометров строевого и товарного леса.
С 1935 года по начало 1941 года из зоны затопления были переселены свыше 130 тысяч человек, многие из них перебрались в Рыбинск. Все затраты по переселению жителей и их имущества, перебазированию учреждений и предприятий, как было сказано на совещании представителем отдела подготовки зоны затопления (ОПЗЗ), были отнесены на счет государства. Разборку строений, перевозку их и возведение на новых местах производили организации «Волгостроя». Многие жители это делали сами, получив от государства соответствующие суммы денег. Переселенцы на два года освобождались от налогов.
Выслушав отчеты, Яков Рапопорт поставил перед подчиненными конкретную задачу – максимально ускорить эвакуацию оставшихся людей из затопляемой зоны, организовать спасение тех, кто могли там оказаться с началом ее затопления. Выполнение этой задачи было возложено на заместителя начальника «Волгостроя» майора госбезопасности Владимира Дмитриевича Журина и начальника спасательной службы ОСВОДа Рыбинска и Рыбинского района Анатолия Ивановича Мацюру.

КАК «СЫН ВРАГА» НАРОДА СТАЛ СПАСАТЕЛЕМ
Безусловно, Владимир Журин по должности знал о «пятне» в биографии Анатолия Мацюры, которому в подчинение передавались команды, сформированные из числа расконвоированных заключенных Волголага. Двадцатидвухлетний руководитель спасательной службы был сыном «врага народа».
В ноябре 1938 года его отец Иван Мацюра был арестован органами госбезопасности по доносу. Анатолий в то время был курсантом 2-го Высшего военно-морского училища в Севастополе, куда попал по комсомольскому набору на флот. После ареста отца его из училища отчислили. От греха подальше вместе с матерью он переехал к ее родне в Рыбинск. И так вышло, что арест отца закрыл для него просторы Черного моря, зато на его глазах возникло Рыбинское море.
Парню повезло с хорошим человеком:
– На работу матросом в конце 1938 года меня принял Александр Георгиевич Фомичев — начальник городской спасательной станции Рыбинска. Первым делом он поинтересовался:
– Ты хорошо плаваешь?
– Как рыба, – отвечаю.
Я не кривил душой, потому что два курса 2-го Высшего военно-морского училища стоили того, чтобы уверенно чувствовать себя в воде. Наше училище располагалось в Севастополе на берегу Стрелецкой бухты. Так что переплыть туда и обратно Волгу я считал для себя плевым делом.
С благословения Алек-сандра Фомичева он стал курсантом Центральных курсов командного состава спасательной службы СССР. В Подмосковье, в Химках, Мацюре довелось осваивать первые советские легкие водолазное аппараты ВИА-2. Тяжелый водолаз «привязан» к шлангу, по которому подается в скафандр воздух для дыхания. В свинцовых ботах, которые весили по 9 кг, на земле трудно и шаг шагнуть. Легкие водолазные аппараты позволяли достаточно быстро передвигаться под водой. Это были модифицированные аппараты горноспасателей. На голову надевалась маска. Выдыхаемый воздух проходил через фильтр регенерации и вновь становился пригодным для дыхания. Благодаря этому можно было находиться под водой в течение получаса. Впоследствии эти аппараты использовались в ходе спасательных работ в Рыбинском водохранилище.
Анатолий Мацюра с отличием окончил Центральные курсы командного состава спасслужбы СССР и в декабре 1940 года возглавил спасательную службу ОСВОДа Рыбинска и Рыбинского района.

«ДЕД МАЗАЙ» РЫБИНСКОГО МОРЯ
Апрельским утром 41-го матрос городской спасательной станции пошел к проруби набрать воды. Чтобы дотянуться до нее, ему пришлось опуститься на колени. Зачерпнул ведром и вытащил его, полное живых окуней. Перепуганный матрос прибежал к Мацюре. Тот его успокоил:
– Все нормально…
13 апреля были закрыты на плотине Рыбинского гидроузла шандоры – технологические отверстия для сброса воды. Волга ниже плотины обмелела, а рыба, которая плыла на нерест в ее верховья, в изобилии скопилась перед непреодолимой преградой. Море стремительно разливалось, поглощая поля, луга, леса, развалины Мологи, сел, деревень, бывших барских усадеб, монастырей и церквей.
Храмы всегда строили на возвышенностях. Поэтому после затопления многие церкви и колокольни еще долго возвышались над водой. В апреле–мае 1941 года к уцелевшим храмам направляли команды, сформированные после проверки по линии НКВД из числа расконвоированных заключенных. Этим командам были приданы лодки и плоты. В случае необходимости к ним направлялись речных буксиры, способные двигаться по мелководью. Анатолий Мацюра осуществлял общее руководство эвакуацией людей, которые по разным причинам не покинули зону затопления.
Эвакуация переселенцев не обошлась без жертв. В рапорте начальника Мологского отделения лагпункта Волголага лейтенанта госбезопасности Склярова на имя заместителя начальника Волгостроя — Волголага НКВД майора госбезопасности Владимира Журина сообщается о гибели людей при наполнении водохранилища: «Эти люди абсолютно все страдали нервным расстройством здоровья, таким образом, общее количество погибших граждан при затоплении города Молога и селений одноименного района осталось прежним – 294. Среди них были те, кто накрепко прикрепляли себя замками, предварительно обмотав, к глухим предметам. К некоторым из них были применены методы силового воздействия согласно инструкции НКВД СССР».
Благодаря действиям спасателей под руководством Анатолия Мацуры сотни людей были спасены.
С колоколен был хороший обзор окрестностей. Если наблюдатели замечали людей на островках суши, то к ним тут же направляли плавсредства. Таким образом, церкви служили наблюдательными и сборными пунктами, откуда оказавшихся в зоне затопления людей вывозили на материк. Можно было видеть буксиры, тянувшие за собой вереницу плотов с лосями, медведями, лисами, зайцами. Зверей, как и людей, вывозили на безопасное место.

САМОЛЕТЫ НА ДНЕ
С началом войны Анатолий Мацюра подал несколько рапортов с просьбой направить его на фронт, но «бронь» с него сняли только в октябре 1942 года. В числе первых водолазов-спасателей он опускался на дно искусственного моря для выполнения особых заданий.
В ноябре или декабре 1941 года двухмоторный самолет ИЛ-12 с ранеными бойцами на борту совершил вынужденную посадку на лед Рыбинского водохранилища. Посадка была неудачной. Лед проломился, и самолет ушел под воду в районе бывшего села Мармужино. Колокольня сельской церкви служила для спасателей ориентиром во время поисков, организованных в июне 1942 года.
Анатолий Мацюра рассказывал:
– Район поиска мы отметили вешками. Сначала под воду спустился водолаз Попов в тяжелом водолазном костюме. Он ходил по дну три часа, но обнаружить самолет не смог. Потом я в течение двух дней исследовал предполагаемый район, спускаясь под воду с аппаратом ВИА-2. В конце концов, спустили на воду две шлюпки и с них стали тралить дно с помощью 30-метрового троса. Таким образом, зацепили-таки самолет, который угодил на 10-метровую глубину.
Подвели плавучий кран и баржу. Зацепили самолет. Стали поднимать. И тут выяснилось, что самолет на баржу не положить – борт мешал. Стрела крана была закреплена статично. Ее нельзя было ни поднять, ни опустить. Я посоветовал немного затопить баржу, а потом, когда самолет окажется на ней, откачать воду с нее насосами. Так и сделали.
Второй самолет рыбинские спасатели искали в водохранилище опять-таки летом 1942 года. Под Рыбинском стояла авиачасть. Во время учебного полета в водохранилище рухнул новенький ЛАГ: молодой летчик не справился с управлением машиной. Спасатели приехали в авиачасть. И, надо же такому случиться, под Рыбинском появились «юнкерсы». Конечно, авиаторам стало не до них. Все, затаив дыхание, прислушивались к звукам воздушного боя, которые раздавались из динамика. Наш летчик гнал удиравший от него «Ю-88» до Ляпинской электростанции под Ярославлем. Израсходовав боекомплект, он пошел на таран. Из динамика послышался треск – и все стихло.
Мужественный летчик остался жив, а сбитый таранным ударом «юнкерс» был выставлен на площади на обозрение ярославцев. Спасатели этому радовались вместе с авиаторами. Но и о делах не забывали:
– Место падения самолета мы определили по расплывшейся на поверхности воды масляной пленке. Стали искать летчика. Я заметил под водой белое пятно. Подплыл поближе – и увидел купол парашюта. Парашют раскрылся над самой водой и уже не спас летчика от гибели.
22 октября 1942 года Анатолия Мацюру призвали на военную службу. Он был направлен в Волжскую военную флотилию, на катерах-тральщиках уничтожал немецкие магнитные мины на Нижней Волге. Затем с ноября 1943 года воевал в составе Днепровской военной флотилии, участвовал в операции «Багратион» в Белоруссии. Тралил мины на Черном море. Служил командиром «малого охотника».
Каспийское море, Тихий океан – такими были дальнейшие маршруты его флотской службы. Во время отпуска и служебных командировок бывал в Рыбинске, где встретил свою будущую супругу. Надолго обосновался с семьей в Баку. Сделал хорошую служебную карьеру. Даже возглавлял спасательную службу Азербайджана. Трагические события в Баку в конце 80-х годов вынудили его и его родных покинуть Азербайджан. Анатолий Иванович Мацюра окончательно обосновался в Рыбинске в поселке Волжский до самой кончины в 2006 году. Я счастлив, что мне довелось побеседовать с этим уникальным человеком, приоткрывшем завесу лишь над некоторыми тайнами Рыбинского моря.

Александр СЫСОЕВ

(Газета «Новая жизнь» №15 от 18.04.13)